Первая часть: прелюдия
читать дальшеДорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела .
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь – человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.
Иосиф Бродский
Вторая часть: увертюра. Без темы
На самом деле, хочется поверить, что люди не глупеют, и не портятся со временем, и не предают, и не злословят, и не сплетницают за спиной. На самом деле, не так это все. Очень неприятно было весь прошлый год видеть, как стремительно портится А., и как я и В. ни черта не можем с этом поделать.
И, да, я очень долго думала, звать ли А. на свой день рождения. И больше склонялась к "нет". И до сих пор, постфактум, склоняюсь.
А вот теперь единственное, что остается делать вообще всему
бывшему окружению А. - это обсуждать, как сильно они в ней разочарованы и сочувствовать ее нынешнему состоянию. Или просто удивляться, пока передергивает от отварщения и
неприятия таких изменений. И все-таки, никогда, никогда нельзя так вот решительно обрубать все связи с нормальными людьми и примыкать к
тусовке , от которой одни, на самом деле, видимые достоинства. Пусть идет создавать свои видимости к чертям!
хохо